Меч Господа нашего-3 [СИ] - Александр Афанасьев

— Твою мать, ложись!

Второй номер снайперской пары — опрокинул стол, на котором они лежали, и в этот момент запущенная с вертолета ракета попала в дом.

Дом содрогнулся от удара. Казалось, что сейчас крыша упадет на них и похоронит к чертовой матери.

Апачи. Русские Апачи…

Русские ударные вертолеты вышли на позицию и открыли огонь, подавляя огневые точки и просто работая по площадям.

Просверкнуло прямо перед окнами — русская автоматическая пушка с боевого вертолета — посылала в цель снаряд за снарядом…

— Святой Господь…

— С другой стороны это выглядит по-другому, так ведь? — стараясь выказывать истинное британское хладнокровие, сказал напарник, второй номер снайперской пары…

Второй номер — отпахал две командировки в Афганистане, первую — в составе уланского полка, вторую — прикрывал передового авианаводчика. Гильменд… страшное и конкретно сраное место. Когда их прижимали огнем — они вызывали на помощь вертолеты и те обрабатывали зеленку, выкуривая оттуда духов. Стрекот вертолетов — чаще всего вызывал восторженные возгласы — авиаторы были рисковыми, на своих птичках они могли подавить любую огневую позицию муджиков. Кто же нахрен думал, что им придется лежать в этом гребаном доме и ждать, пока пущенная с вертолета ракета прикончит их…

— Святое дерьмо, эти ублюдки настроены решительно.

Еще один взрыв — только рядом, непохоже, чтобы ударили по их дому. Скорее всего — досталось соседнему…

Второй номер — рискуя жизнью, пополз в соседнюю комнату. Если у русских есть датчики, позволяющие засекать наблюдение…

— Давай сюда! — прошипел он по рации

Снайпер пополз через коридор. Их укрытие — больше не внушало ему чувства защищенности, было такое ощущение, что дом вот-вот рухнет…

Его второй номер — стоял на коленях, просматривая площадь через прибор наблюдения. Стекло на кухне — было выбито…

— Они сажают вертолеты. Сейчас попытаются эвакуировать этого ублюдка.

Снайпер подтащил примитивную, квадратную, обшарпанную табуретку, сел. Ложе винтовки положил на плечо второго номера, ведущего наблюдение.

— Есть цель. Групповая.

— Наведи.

— Тысяча восемьдесят. Ветер от винтов… так не установишь…

В свой прицел — британский снайпер увидел медленно перемещающуюся «черепаху» — строй прикрытия. Русские использовали тяжелую броню… очень тяжелую, больше похожую на костюмы взрывотехников.

— Уверен, что это он?

— Ниже всех. Других примет нет.

Плохо…

— Ждем до вертолета.

Британский снайпер принял то же самое решение, что и русские. Подождать, пока цель не будет садиться в вертолет.

Снайпер замер, выравнивая дыхание. Тридцать лет назад запредельная, сейчас это была обычная, даже несложная дистанция, в Афганистане нормой были выстрелы на милю. Сложным был сам выстрел — по цели, закованной в броню и прикрытой броней, почти без запаса по времени. К тому же — русские вертолеты только и ждут возможности проявить себя, заплевать ракетами огневую точку…

Три. Два. Один…

Британец выстрелил — в точно рассчитанный момент, подсказанный годами афганской практики. Изображение стерлось, размылось в прицеле, а когда оно вновь стало четким, снайпер увидел, что его цель лежит на площади…

Мертв или тяжело ранен. Если тяжело ранен — скорее всего, тоже мертв, но с отсрочкой. После триста тридцать восьмого — выживших обычно не бывает, тем более с такого расстояния.

Бежать…

Они выскочили в подъезд, едва не выломав дверь — как раз в тот момент, когда пущенная с вертолета ракета попала по цели. Упругая ударная волна подхватила их, дом затрясся, задрожал…

Они вломились в соседнюю квартиру — у русских дома строились как настоящие муравейники, даже достаточно дорогие, в Кабуле дома строились роскошнее, чем здесь. Балконы выходили на разные стороны здания. Проскочив через коридор, через комнату, они выскочили на балкон. Полетели вниз, разматываясь, бухты тросов…

Снайпер бросил свое тело в пустоту, веревка обожгла руки даже через кевларовые перчатки, ноги на что-то наткнулись, кажется, на горшки с цветами и сшибли это. Над крышей — с грохотом прошел вертолет…

Сейчас развернется и врежет. И все…

— Давай сюда!

Теперь все было в руках второго номера. Он должен был прикрыть и увести от опасности второго — любой ценой.

Два пути. Первый — к лодке, но дураков нема. На водной глади — идущую лодку русские вертолетчики расстреляют как в тире.

Проскочили линию машин — некоторые просто припаркованные, некоторые брошенные, с разбитыми стеклами. Дальше — шли какие-то сараи, небольшие…

Гаражи. Это гаражи!

Вертолет разворачивался, звук его винтов напоминал о том, что опасность рядом, она никуда не делась…

Бросились — в какую-то щель за гаражами. Надо было уходить и как можно скорее, найти машину и уходить. Центр сбора — в коттеджном поселке на востоке.

Теснота — внезапно сменилась простором, они проскочили линию гаражей, отделяющих один двор от другого. Ствол автомата — почти в упор.

— Аллах Акбар!

Девятнадцатилетний парень по имени Магомед Бехчоев, даже не понял — КОГО — он убил. Воровато оглядевшись, он подобрал винтовку, оценил — тяжелая, хорошая, наверное, на базаре дорого задут. Увидел автомат — тоже, какие-никакие, а деньги…

Рокот вертолетных винтов — вертолет развернулся и теперь шел в поисковом режиме — напугал его. Он юркнул в один из гаражей, где был выход в подземные коммуникации — юркнул как крыса, цепко сжимая в руках свою добычу…

Хьялшма в чиясул ццин бахъиналдаса цъунаги

Не дай бог, чтобы терпеливый вышел из себя

Аварская пословица

Ублюдки…

Он увидел тех, кто взял Воробья. Те же, что взяли и его… почти такие же… Трое уродов, черные маски, совершенно не похожие на местных. Профессионалы. Короткоствольные автоматы с глушителями… нет, это все же не наши. Не наши!

Двое держат. Один контролирует.

Километр.

Лось всегда начинал первым, он был старше его, уже был в группе, когда пришел Джин. Они всегда начинали, когда цель пересекала какую-то невидимую черту. Так было проще синхронизировать выстрелы, по рации это сделать невозможно. Так будет и сейчас, скорее всего Лось выстрелит, когда они подведут Воробья к лестнице.

Как они его будут спускать? Под прицелом?

Три метра. Два…

— По контролеру — сообщила рация

Понятно…

Поймав промежуток между ударами сердца, он выстрелил. Пуля в сантиметр толщиной — со свирепой силой ударила в грудь одного из неизвестных, которые держали Воробья, бросая его на крышу. Он был прав — вторая пуля почти в этот же самый момент ударила третьего боевика, стоявшего с автоматом, направленным в спину Воробью — Лось действовал. И в этот же момент — Воробей шатнулся назад, на крышу. Упал на спину, сбивая с ног единственного оставшегося в живых боевика. Один на один, уже честно.

Подполковник рванул на себя затвор, потом от себя — досылая в патронник очередной патрон…

Воробей и единственный оставшийся в живых боевик — катались по крыше. Ни Лось, ни он сам, Джинн — не могли стрелять, не опасаясь задеть своего…

— Птица, идет на тебя — полохнулся в рации крик

Долю секунды Джинн размышлял — а это вообще к чему. Потом просек — вскочил, бросился бежать, оставив винтовку, мат… все оставив.

Первая ракета — взорвалась на крыше, когда он прыгнул головой в люк — в тот самый люк, откуда пришли его убийцы…

Едва не поломался весь. Повезло — извернулся, как кот, ухватился за стальную перекладину лестницы. От рывка потемнело в глазах, пальцы разжались, но он упал, по крайней мере, не головой об пол.

Грохнулся все равно — изрядно…

Перевернулся, вскочил, прижался к стене. Винтовки нет… винтовку потерял, но есть пистолет. Глок, глушитель, лазерный прицел, они часто бывали в таких странах, где светиться с русским оружием типа Стечкина или Гюрзы — не следовало.

Было жаль винтовку. Не из-за денег, нет, хотя она и стоила — как иномарка бизнес-класса. Все дело в том, что нельзя просто так взять в магазине первую попавшуюся винтовку и пойти стрелять. Верней… на триста метров — можно. На пятьсот — можно. Даже на километр — можно. Но не на два с половиной…

Офисный центр. Господи… в Махачкале — офисный центр. Какой идиот додумался здесь строить офисный центр, для любого из местных работать — вообще западло. Хотя нет…за кабинет с видом на всю Махачкалу местные нуворищи и по десять и по пятнадцать[49] заплатят и глазом не моргнут. Все равно не свои. Ворованные.

Выход на пожарную лестницу, конечно же был закрыт… это в Америке он открыт, потому что там закон, а здесь что с гарантией не вынесли, нужно не только замок, тут и растяжка не помешает. Выстрелил, саданул по замку со всей силы — не выдержал. Внутри — никого.